Андрей, 61 - 5 февраля 2010 13:56

Мгновение - и он опять схватил ее. В этот раз он не намерен был ее отпускать, его хватка была настолько сильная, что тело девушки просто повисло в его руках. От сильного рывка оно рухнуло на него, но партнер держал ее и ласково обнимал. Пальцы скользили по ее телу сверху вниз, по ее руке до самых кончиков пальцев.В его движениях все настойчивее и настойчивее читалась страсть. Рука взлетала ввысь, подбородок яростно следовал за ней, руки оплетали партнершу, а пальцы осторожно касались ткани, что закрывала ее. Они, как единое целое, вошли в танец страсти и покорности, в танец сопротивления и жажды, в танец, где каждый из них стремился остаться самим собой, но не мог. Женщина подняла руки высоко над головой и ударила в ладоши. Струна завибрировала, удар по ним, удар черного каблука по полу, снова хлопок в ладоши, снова удар каблука. Ритм струн, ладони и каблука эхом отражался от стен, только гобелены слегка глушили этот страстный порыв звука. Томные женщины глубоко дышали, их прикрытые черным груди медленно, но ритмично вздымались, а пальцы на руках впивались в свою собственную плоть.Кавалер кружился, как орел над жертвой. Дама присела на колено, наклонила голову и с покорностью стала ждать его решения. Он кружился, теперь уже он хлопал в ладоши, его звонкие удары отдавались во всех уголках зала так звонко, что хотелось закрыть уши. Она клонила все ниже и ниже голову, руки повисли, пальцы коснулись пола, она согнулась. Казалось, это длилось вечно, но через мгновение и танцовщица вскочила на ноги, каблуки уперлись в пол, а ее рука отлетела в сторону. Она закружилась, прижав сжатую ладонь к груди.Дамы вздохнули, мужские сердца взвыли, а она взлетела не в высь, а в глубину. В один момент мужская рука обхватила талию танцующей и резко прижала ее к себе. Страсть мужчины оказалась настолько сильна, что она повисла на его руке. Повисла, как мокрая ткань после стирки, тяжело, низко, податливо. Он, не спрашивая желания, закружил ее в танце: каблуки заскрипели по паркету, ее тело подчинилось ему. Оно не понимало, что может быть иначе. Музыка замолкла, только шелест платья звучал в зале и шуршанье его ладони по ее телу. Музыка умолкла на полтакта, все замерли, но его рука медленно, очень медленно заскользила от ее шеи по груди к бедру. Она не отреагировала на его прикосновения, лишь только в глазах загорелся огонь неудержимой страсти.Гости наслаждались танцующей парой: легкие вздохи, тесная ткань, шуршание вееров и шелест губ. Лицо мужчины было открыто, но он видел на ней черную вуаль и перья, которые закрывали все, кроме глаз. Но они выражали все, что есть в ней, и даже больше. Страсть передавалась в ее взгляде и в ее жестах. Мужчина нежно, но решительно обнял ее за талию, прижал к себе так сильно, что хрупкое тело невольно вздрогнуло от причиненной боли. Рывок руки, попытка освободиться, но он держит все так же сильно и не намерен упускать ее.Музыка диктует свои правила: и вот они снова продолжают свой танец, танец любви и свободы. Пальцы дамы подхватили подол платья, взмах, и оно как прекрасный цветок распустилось на тонком белом стебельке. Ее ножка согнулась, она присела, колено коснулось пола, раздался шелест ткани, и вот оно закрыло ее смугловатую плоть. Шепот губ толпы. Женские взгляды внимательно следили за мужской фигурой, за его хваткой, силой и неукротимым желанием подчинять. Мужские же взгляды неотрывно следили за тонким, упругим телом девушки в красном, за ее развевающейся вуалью, за ее пальцами и ножкой, которая изредка выглядывала из под платья. Матрона в годах, чей возраст не позволял стоять, воспользовалась правом смотреть сидя, но смотреть было не на что, ее окружали спины гостей. Любопытство брало свое. Она тяжело оперлась на свою рыхлую руку, перенесла на нее вес тела и с судорогой в ладони поднялась. Ее спина выпрямилась, она облокотилась на кресло, нога тяжело развернулась и только после этого матрона смогла взглянуть на центр зала, на испанский танец, на страсть тела и души. Все стояли вдоль стен освободив пространство для танцующих. Их танец можно было бы назвать движениями цветов перед дождем, когда ветер то утихает, то резко налетает на землю. Они гнулись и сплетались, их руки сцеплялись и вновь разрывались, она обвивала его как плющ, который ищет поддержку, без которой оп просто рухнет на землю. Они кружились и снова соединялись.В один момент рука партнера снова обхватила женский торс, опрокинула его так, что ее голова повисла, а руки распростершись в разные стороны, напомнили увядшие от солнца лепестки цветка. Его пальцы коснулись ее шеи, они поддерживали ее, но когда ослабла ладонь голова поникла, пальцы скользнули к щеке, вдоль горла к груди. Девушка прикрыла глаза, она тяжело дышала. Его ладонь плотно прижимаясь к ее телу устремилась вниз. Красная ткань тяжелыми бликами заиграла вдоль его пальцев. Ладонь прошла по шее, по обнаженному плечу, смяла ткань и потянула ее вдоль тела. Плотно прилегая платье обтекло грудь и легло складками к бедру. Женское тело в изнеможении от танца прогнулось еще сильней.Все взгляды были направлены на его руку и ее лицо. Его ладонь, отпустив ее, снова коснулось обнаженного плеча. В этот раз его пальцы осторожно взялись за тонкую бретель платья, которая вдавилась в ее кожу, слегка потянули ее и замерли. Пальцы гитариста ударили по струнам. Взрыв в душе в одно мгновение отразился по всему телу. Танцор рванулся, как будто проснулся, и со всей силы дернул рукой за бретель платья. Она лопнула, так как была рассчитана только на вес ткани. Ткань платья всколыхнулась, но тутже осела, прикрыв то, что ему и было дано прикрывать. Тишина повисла в зале.Гитарист не хотел останавливаться, танец был не завершен и он продол�

• 
• 
•